«Одинок я — нет отрады...» Мысли об одиночестве воплощены в целом ряде ярких аллегорических образов. Вот «Парус одинокий» мелькает среди бушующих волн. Сосна «стоит одиноко на голой вершине». Утес одиноко «и тихонько плачет... в пустыне» Дубовый листок, выросший «в отчизне суровой, Один и без цели» носится по свету. «Одинок я — нет отрады», — жалуется узник. В лирическом монологе «И скучно и грустно...» (1840) Лермонтов с тоскою говорит о том, что «некому руку подать в минуту душевной невзгоды». Белинский писал об этой миниатюре: «И какая простота в выражении, какая естественность, свобода в стихе! Так и чув­ствуешь, что вся пьеса мгновенно излилась на бумагу сама собою, как поток слез, давно уже накипевших, как струя горячей крови из раны, с которой вдруг сорвана перевязка...»

Лермонтов грустит глубоко и искренно о том, что в жизни «и радость, и муки, и все так ничтожно». Да и сама жизнь в целом, «как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, — Такая пустая и глупая шутка!» Восторгаясь стихотворением, Белинский понимал, что Лермонтов говорит не вообще о жизни. Сама по себе жизнь для поэта, разумеется, прекрасна. Его тяготили условия жизни «вы­сшего» общества. Недаром реакционная критика бранила лирический монолог «И скучно и грустно...». Белинский, живой свидетель жизни поэта, писал: «И скучно и грустно» из всех пьес Лермонтова обратила на себя особенную неприязнь старого поколения. Стран­ные люди! Им все кажется, что поэзия должна выдумывать, а не быть жрицею истины, тешить побрякушками, а не греметь прав­дою!»